Чэпл-Хил (Аудиокнига) Диана Морган

ЛИБЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТСКИЙ ГОРОД ВЗБУДОРАЖЕН СКАНДАЛОМ. СТУДЕНТ ЮРИДИЧЕСКОГО ФАКУЛЬТЕТА РАЗОБЛАЧАЕТ КОРРУПЦИЮ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ

Но вместо расследования ее отец попросту замял дело. Следствие было вовремя прихлопнуто ради того, чтобы сохранить приличия, не потерять лицо, а и не нарушать пусть немного пестрого, но в целом благостного образа города.

Если раньше Джордан не догадывался, что в руках ее отца сосредоточена подобная власть, то теперь он это знает наверняка. Длинная рука Джуда Райкена разрушила юношеские мечты и указала на бесплодность усилий романтического толка.

– Он вернется. – Джуд Райкен полулежал в просторном кожаном кресле, зажав в зубах сигару, и говорил, не отрывая взгляда от «НьюЙорк таймс», которую ежедневно получал по почте Можешь не сомневаться. – Вид у него был не менее внушительный, чем обычно, несмотря на домашние брюки и спортивную рубашку, которые он надевал в редкие часы отдыха. Небольшая гостиная была обставлена дорогой удобной мебелью, просторные кресла и диван обтянуты мягкой коричневой кожей, на низком столике тикового дерева серебряный поднос с графином и двумя стаканами для бренди. Вдоль одной стены до самого потолка высились полки с книгами и журналами, напротив стоял музыкальный комбайн, включавший все виды современной аудио – и видеотехники: огромный цветной телевизор, проигрыватель для компакт-дисков и собрание видеокассет. В углу находился встроенный бар, а над камином изящно расположились семейные портреты и фотографии Райкенов.

Свернувшись калачиком на толстом французском ковре, Шейла глядела на портрет матери. От нее она унаследовала цвет глаз, менявшийся временами от светло-орехового до карего, и мягкие пепельные волосы, свободно падавшие ей на плечи. Держалась она всегда с достоинством, а одевалась элегантно, но строго, никогда не следуя причудам, которым были подвержены ее сверстники. В свое время мать внушила ей, что классическая, не поддающаяся модным веяньям одежда, всегда к месту, и она успела в этом убедиться сама. Пожалуй, внешне ее мать могла считаться настоящей южанкой. Уйдя с последнего курса женского колледжа в Виргинии (разумеется, с благословения родителей), она вступила в выгодный брак и родила хорошенькую дочку, которую воспитывала в соответствии с собственными правилами, и стала хозяйкой образцового светского дома. Но Шейла всегда знала, что ее мать несчастлива и чего-то в их красивой и налаженной жизни не хватает. Мать начала пить – сперва понемногу и всегда в компании, дальше больше и больше, а потом не проходило дня, чтобы она не опустошила бутылку. Пить она, конечно, старалась тайком, но в семье это знали и притворялись, что не замечают.

В конце концов она ушла – а может, это Джуд вышвырнул ее? Оставила дочку и мужа и переехала в Калифорнию. Вскоре они получили известие о том, что она скоропостижно скончалась, но для них она все равно уже была мертва. А их налаженная, но искусственная жизнь продолжалась, но и время увы, не сгладило образовавшейся пустоты.

Вглядываясь в женственную осанку матери, Шейла пыталась внушить себе, что Джордан внезапно появится в дверях с извинениями и дюжиной роз в руке. Но ее фантазия растаяла подобно дыму отцовской сигары.

– Он вернется, – сказал Джуд, – все возвращаются.

– Да, раньше все возвращались, – ответила она отцу. – Но на этот раз я не уверена. – Она тяжело вздохнула, желая привлечь к себе его внимание. – Джордан не такой как все.

Последняя фраза заставила Джуда оторваться от чтения. Кажется, он задумался над тем, что сказала Шейла.

– Разумеется, не такой, – подтвердил он, и если в его тоне и послышалась ирония, то лишь самую малость. Затем он опять погрузился в газету, а Шейла вздохнула еще тяжелей.

– Если бы он не стал работать на тебя, ничего бы не случилось, – добавила она, – ты во всем виноват.

– Можешь думать, как тебе угодно.

Шейла начинала терять терпение.

– Нет, это тебе так угодно. И, как всегда, ты добиваешься того, чего хочешь.

Джуд Райкен отвечал, не отрываясь от газеты:

– Если бы твой мальчик не упрямился и не торговался со мной...

– Торговался? О чем ты говоришь? Это было похоже на провокацию. Ты сам заставил его...

Джуд был непоколебим:

– Как угодно, – повторил он выводящую ее из терпения фразу.

– Ты обманщик, – прошипела Шейла и, резко выпрямившись, уперлась глазами в газетную стену, – ты вмешался, чтобы манипулировать им. Но я хочу знать, почему ты решил использовать его и зачем?

Наступила долгая пауза, которую прерывал лишь шелест страниц.

– А ты хотела, чтобы он встрял в весьма сомнительное дело?

– Конечно, нет, но...

– Ну вот и я не хотел. Так чего ты теперь жалуешься?

– Ты решил за него. Он вправе делать свой выбор.

Джуд оглядел комнату, словно что-то высматривая.

– Ты знаешь, чего тебе надо? – спросил он с необычной для него прямотой.

Шейла насторожилась.

– Ты о чем?

– Меня интересует – не влюбилась ли ты в этого молодого человека? Ты хочешь выйти за него замуж?

– Н-не знаю, в смысле я не уверена... Он не… – Она запнулась, смутившись.

– Вы были близки?

Ее чуть было не бросило в краску, но поскольку она могла не лукавя ответить отрицательно, ей удалось сохранить выдержку.

– Нет, – ответила она с достоинством.

«А почему, собственно? – вдруг подумала она с удивлением. – Джордан, конечно, очень привлекательный парень. Просто она не достаточно давно с ним знакома, вот и все».

Но, отвечая на свой вопрос, Шейла понимала, что лжет себе. Она уже переспала с двумя ухажерами, зная и того и другого не больше недели. Но в этот раз что-то остановило ее, некое отсутствие цели, направления, что ли. Да, это, пожалуй, да плюс еще одно совсем неловкое обстоятельство – дело в том, что Джордан ни разу не настаивал всерьез.

Джуд продолжал внимательно за ней наблюдать.

– Он не тот, кого бы тебе хотелось, не так ли?

– У него великолепные способности, – не отступала Шейла. – Он умный, честолюбивый, и я уверена, что он влюбится в меня, стоит мне захотеть. – Она нахмурилась, сама того не желая. – Если бы еще можно было избавить его от либеральных причуд... я старалась, но, выходит, это требует больше времени.

– Времени у тебя достаточно, Шейла. И ты знаешь не хуже меня, что изменить его невозможно.

– Ты хочешь сказать, что мне следует отказаться от него. – Он промолчал, но она и не ждала ответа. Ярость охватила ее. – Как ты посмел! – закричала она. – Когда ты перестанешь все решать за других, вмешиваться в чужие жизни? Если бы я захотела расстаться с Джорданом Бреннером, то сделала бы это сама!

Она смотрела на отца, и на искаженном от злости лице неожиданно появилось сомненье. А ведь отец, возможно, прав, черт бы его побрал! Джордан красив и талантлив. Все кругом уверены, что его ждет прекрасная карьера, да и к ней он явно неравнодушен. И все же он остается чужим, у него свои интересы, и совсем нелегко сбить его с толку. Конечно, нужно время… но времени-то больше не осталось. Джуд, как всегда, опередил события.

Разговор закончился как обычно. Шейла задумалась и замолчала, а Джуд снова принялся за газету. Прежде чем она опять заговорила, прошло несколько минут.

– Теперь уже поздно. Он ушел. А я не уверена, что хочу вернуть его, – закончила она твердо, так, будто решила все сама.

Заявление ее было встречено шуршанием газеты, вновь теплившимся огоньком сигары, облачком дыма, поднявшимся из-за страниц, да еще вечным «как угодно».