Женщины Наполеона (аудиокнига) - Гертруда Кирхейзен

Аудиокнига скачать бесплатно: Женщины Наполеона
Автор: Гертруда Кирхейзен
Издательство: скачать
Год выпуска: 2011
Жанр: биография, историческая литература
Аудио кодек: MP3
Битрейт аудио: 128 kbps
Исполнитель: Михаил Поздняков
Продолжительность: 19:50:30
Язык: русский
Размер: 1169 Мб

Кокотки и кокетки, невинные девицы и прожженные интриганки - вот мир Гертруды Кирхейзен. Не тиран и повелитель полумира, но поначалу бедный робкий юноша, не знавший женщин, потом пресыщенный повелитель, по одному намеку которого, ему в постель укладывали любую гордую красавицу, и, наконец, заботливый семьянин и добрый отец - таков Наполеон в изображении писательницы. Мы любим любовные истории, а многие из этих незабываемы, как спелые черешенки на пухлых розовых губах, как игры и шалости в роскоши дворцов или на снегу...

Скачать аудиокнигу бесплатно Женщины Наполеона - Гертруда Кирхейзен

Текст аудио книги:

Глава I Наполеон и любовь

«Что такое любовь? Это – сознание собственной слабости, которое вскоре совершенно овладевает одиноко стоящим человеком; одновременно это – чувство утраты власти над собой. Сердце то сжимается, то ему тесно в груди; оно бьется сильнее, и сладостные слезы струятся из глаз. Такова любовь».

Это говорил молодой Наполеон. Всецело под влиянием идей Руссо писал он свои взгляды на любовь, которой сам он почти еще не знал, в один пасмурный февральский день 1791 года, во время своих странствий по Дофинэ.

Таков был его взгляд на платоническую любовь; чисто физическая любовь находила в нем еще меньше отклика. Его друг, лейтенант де-Мази, служивший в полку ла-Фер, часто давал ему случай высказывать свое мнение по этому поводу. У него была возлюбленная, он думал только о ней, он говорил только о ней и видел только ее в целом мире. Бонапарт относился к нему как к больному. Силой доводов и убеждений пытался он исцелить его от этой болезни, которую он считал ненужной и опасной. Последствием всех этих ежедневных разговоров на тему о любви явился его «Диалог о любви», где он категорически утверждает: «Я считаю любовь вредной как для целого общества, так и для личного счастья человека, и думаю, что она причиняет вреда больше, чем дает радости. И, право, боги сделали бы истинное благодеяние человечеству, если бы освободили мир от нее!». А в своих «Письмах о Корсике» он страстно восклицает: «О, любовь, пагубная страсть, бич добродетели, что ты сделала!».

Его юное сердце осуждало любовь как низменное чувство, которое губит народы и нравы. Только одну любовь признавал он в то время: любовь к отечеству. Его родина, его милая Корсика была для него все. Для нее он жил, для нее он охотно пожертвовал бы жизнью. Да, древние римляне или спартанцы, те знали, что такое истинный патриотизм! Но неженки восемнадцатого столетия, эти отдали себя во власть слабого пола, вся заслуга которого состоит в приятной для глаз внешности. Сколько презрения! В своем негодовании он не находит даже слов. «У народа, всецело преданного культу женщины, не хватит даже силы просто понять, что действительно существуют патриоты!»

И когда во Франции разразилась революция, когда все истинные патриоты в упоении свободой и одушевлении новыми идеями были вовлечены в ее водоворот, – тогда как женщины, особенно из высшего общества, все еще продолжали быть приверженцами старого режима с его утонченными, но отнюдь не добродетельными нравами, – тогда Наполеон не мог сдержать всего своего презрения к женщинам. «Свобода, – воскликнул он, – стократ прекраснейшая женщина, и все они исчезают в ее тени!»

Согласовались ли, однако, эти слова с сущностью и поступками человека, который говорил их? Имел ли право и мог ли выражаться таким образом тот, у которого впоследствии было две жены и множество любовниц? Да. Потому что по существу женщина была для Наполеона не более как времяпрепровождение, как простая физическая потребность. Он искал ее общества, ее нежности, ее любви, когда его дух нуждался в покое, в перемене впечатлений, или же женщина была для него лишь средством осуществления известной цели, когда того требовали его честолюбивые или политические замыслы.

Если он и знал женщину, то только одну: Жозефину. Может быть, и ее даже он не знал вполне, потому что она больше чем всякая другая была актрисой. Все же другие женщины, которых знал и которыми обладал Наполеон, были для него лишь необходимостью, капризом властелина, политическими соображениями или же просто случайностью.

Никогда женщины не играли роли при его дворе. Никогда у него не было возлюбленной, подобной Диане де-Пуатье, которая ежедневно купалась в холодной золотой водке и безраздельно владела Генрихом II и его страной, ни подобной Монтеспан Людовика XIV, ни Помпадур, которая, как говорит Сент-Бев, была последней королевской любовницей, достойной этого названия. Не было у Наполеона ни Лолы Монтес, как у дряхлого баварского короля, или Авроры фон-Кенигсмарк, как у Августа Сильного. «Женщины никогда не будут играть роли при моем дворе, – сказал он однажды г-же Ремюза, – они будут за это меня ненавидеть, но зато по крайней мере оставят меня в покое… Женщины вредили Генриху IV и Людовику XIV. Мое же положение куда серьезнее положения этих королей. С тех времен французы стали гораздо строже в этом отношении. Теперь они ни за что не простили бы своему властелину открытых любовных связей».

В этом он был совершенно прав: то, что позволяли себе другие властители, того не мог себе позволить Наполеон. Кроме того, человек такой сильной натуры, как он, не мог спуститься до того, чтобы любовные приключения играли какую-нибудь роль в его жизни. При его дворе женщины служили только как украшение, как декорация. Только с этой целью он старался привлечь к своему двору самых красивых, самых элегантных и знатных дам. Никогда дворцы французских королей не видали в своих стенах столько грации, красоты, столько блистательной роскоши и юности, как во времена Наполеона. При его дворе роскошь была доведена до крайних пределов. Дамы и мужчины были сплошь покрыты золотом и драгоценными камнями. Сестры и невестки императора никогда не появлялись на каком-нибудь празднестве, не надев на себя украшений на несколько сот тысяч франков.

При дворах, где исключительно царили женщины, как, например, при дворе Людовика XIV, естественно, царил легкий, фривольный тон. При дворе Наполеона царил строгий этикет; его двор можно было назвать почти добродетельным. Все те лица, которые входили в его состав, не были испорчены обществом с его утонченными наслаждениями; промежуток времени между 9 Термидора и учреждением консульства был слишком короток для того, чтобы тогдашняя необузданность нравов могла внести настоящие опустошения в новое общество. Женщины все принесли с собой более или менее неиспорченную естественность, которая хотя, правда, иногда и шла вразрез с предписанным этикетом, но зато смягчала общий суровый колорит. Их изящество, их молодость, их грация сглаживали ту строгую сдержанность, подчас почти натянутость, которую предписывал император. Может быть, этому придворному обществу и не хватало той легкой игривости, той брызжущей живости ума, которая отличала придворных старого режима, но зато у них было то преимущество, что они были более естественны, более нравственны, что отнюдь не значит, однако, что при дворе Наполеона не разыгрывались любовные истории.