Вязниковский самодур (аудиокнига) Волконский Михаил
Автор: Михаил Волконский
Аудиокнига скачать бесплатно: Вязниковский самодур
Жанр: Классика
Серия: Исторический авантюрный роман
Издательство: Вира-М
Год издания: 2009
Читает: Галина Самойлова
Время звучания: 3 ч. 12 мин.
Формат: MP3
Качество: 128 kbps
Размер: 180 Mb
Михаил Николаевич Волконский, будучи сам из высшего общества, прекрасно знал обо всех достоинствах и негативных чертах представителей своего сословия, что и отразил в этом авантюрном романе. Князь Каравай-Батырский, сочтя, что быть одним из многих придворных - это ниже его достоинства, отбывает к себе в усадьбу, чтоб править. Превратив ее в подобие дворца, а из соседей и холопов – приближенных и дворню, развернулся князюшка от всей ухарской души на всю губернию.
Текст аудио книги:
Чаковнину была отведена комната во флигеле, которую показал ему старый дворовый, юркий человек с острым носом и бегающими карими глазками, блестевшими, как черные агаты. Он называл себя просто Степанычем и обещал отзываться на эту кличку.
Комната была на двоих. По этому поводу Степаныч рассыпался в извинениях, добавив, что съезд нынче настолько велик, что уж волей-неволей приходится потесниться.
– Да мне все равно, – успокоил его Чаковнин. – Кто ж такой мой сожитель?
– Труворов Никита Игнатьевич, – пояснил Степаныч, – барин весьма обходительный и вальяжный.
Что, собственно, понимал он под этим словом, для Чаковнина так и осталось неразъясненным.
«Вальяжный» барин стоял в одном камзоле, когда вошел Чаковнин.
– Ну, что там, какой там!.. – протянул он нараспев в ответ на приветствие.
– Я имею честь разговаривать с господином Труворовым? – переспросил, настаивая, Чаковнин.
– Ну, что там, все равно там! – ответил тот опять и так дружелюбно и ласково улыбнулся, что эта улыбка сразу расположила к нему нового знакомого.
Было что-то детски наивное и во взгляде, и в как бы удивленно поднятых бровях Труворова, и в особенности во всем его добродушном толстом лице с полуоткрытым ртом, как у грудного младенца. Говоря, он так торопился, пуская пузыри изо рта, что, казалось, хотел слишком много сказать сразу и потому ему слов не хватало, и ничего не мог выразить.
– В котором часу вставать изволите? – суетился Степаныч вокруг Чаковнина. – Вы прикажите только – я к тому часу и платье почищу, и сапоги, и горячего принесу, чего пожелаете: сбитню там или шоколаду, или и кофею даже, потому у нас сам князь кофе кушать изволят и гостям предоставляют лакомство это, сколько кому угодно.
Чаковнин сказал, что ничего ему не нужно, что проснется он и встанет без помощи Степаныча и платье вычистит сам, а будет пить то, что дадут ему, лучше всего молока стакан.
– Как можно молока! – стал возражать Степаныч. – У нас и кофе со сливками сколько угодно… А вот ежели ночью испить захотите, так тут на столике у изголовья графинчик с кваском поставлен…
Насилу Чаковнин отделался от него. Степаныч все предлагал свои услуги, чтобы помочь раздеться. Ушел он лишь тогда, когда Чаковнин раз десять повторил ему, что благодарит и совершенно в нем не нуждается.
Белье на постели было хорошего полотна. На тюфяке лежала высоко взбитая пуховая перина, гора подушек высилась пирамидой.
Чаковнин стащил перину и подушки на пол и достал себе из своего дорожного вьюка приплюснутую кожаную подушку.
Устроившись таким образом, он приготовился было ложиться, как вдруг его внимание привлекла сложенная в несколько раз бумажка, лежавшая на полу и, вероятно, выпавшая из постели, которую разворотил он. Он поднял ее, развернул и прочел:
«Берегитесь пить что-нибудь, ежели подадут вам отдельно. Не пробуйте кваса со столика. Будьте осторожны со Степанычем».
Чаковнин прочел, повертел записку, перечел еще раз и опять повертел, точно это могло разъяснить ему, кто был неведомый друг, предупреждавший его, покосился на рекомендованный Степанычем графин с квасом и поглядел на улегшегося уже в свою постель на перину Труворова.
«Уж не его ли эта записка? – пришло в голову Чаковнину. – А может, и его надо опасаться тоже?» – сейчас же усомнился он и окликнул своего сожителя:
– Никита Игнатьевич, вы спите?
Утонувший в перине Труворов был закутан с головою в простыню, из-под которой торчал только его белый колпак с кисточкой.
– Ну, что там, какой там!.. – запел он из-под своей простыни.
– Слушайте, Никита Игнатьевич, я вас что-то не помню в числе гостей сегодня; вы не обедали, кажется, в столовой?
– Ну, что там в столовой, какой там! – отозвался сонным голосом Труворов.
– Однако ж я так полагаю, что вы в таких же гостях здесь, как и я, а не присный у князя?
– Ну, что там в гостях! Конечно, в гостях! Какой там присный!
– Значит, вы дворянин и помещик?
– Ну, что там? Ну, дворянин!
– И много имеете душ?
– Ну, что там душ… разбежались которые… а потом какой там… и потом, знаете, я не того… душ…
Чаковнин долго молчал, раздумывая и вертя записку в руках. Когда он поднял голову, Труворов, высвободив лицо, лежал на спине с открытым ртом, подняв свой маленький курносый носик, и всхлипывал, посвистывая им, как делают это спеленутые ребята. Чаковнин щипцами снял со свечи нагар, сжег записку и стал укладываться спать.