Исторические миниатюры. Железные чётки (Аудиокнига) Пикуль Валентин
Автор: Валентин Пикуль
Аудиокнига скачать бесплатно: Исторические миниатюры. Железные чётки
Серия или цикл: Исторические миниатюры
Издательство: ИДДК
Озвучивает: Александр Клюквин, Алексей Борзунов
Год издания аудио книги: 2016
Жанр: историческая литература
Аудио: MP3, 64 Кбит/с
Продолжительность: 05:49:06
Язык: Русский
Размер: 172 Мб
«Миниатюры» Валентина Пикуля — серия исторических рассказов-эссе советского писателя. Каждая миниатюра рассказывает о личности, зачастую забытой, затерявшейся на просторах российской истории. Герои миниатюр — это как известные деятели, так и люди, чьи имена не на слуху, но каждый из них внес свой вклад в историю, причём не только российскую.
Многие из миниатюр проникнуты патриотическим чувством. Чаще всего миниатюра рождалась за одну ночь, но её написанию могли предшествовать годы кропотливой работы по сбору информации о человеке, который становился её главным героем. В отличие от романов, миниатюры давали возможность В. С. Пикулю высказать свои мысли и отношение к определенным вещам не через уста героев, а напрямую читателю.
1. «Свеча жизни Егорова» — история жизни русского живописца Алексея Егорова.
2. «Железные чётки» — история жизни русского востоковеда, дипломата и путешественника, архимандрита русской православной церкви Иакинфа, в миру — Никиты Яковлевича Бичурина.
3. Бобруйский «мешок» — рассказ о форте Вильгельма Бобруйской крепости и о заточении в нём в 1837 году полковника Александра Дадианова, бывшего командира Эриванского гренадерского полка, погрязшего в злоупотреблениях.
4. «Сын Аракчеева – враг Аракчеева» — рассказ о фаворите российского императора Александра I генерале Аракчееве и о его мнимом сыне Михаиле Шумском.
5. «Полезнее всего – запретить!» — рассказ о прохвосте, работавшем цензором — А. И. Красовском.
6. «Приговорен только к расстрелу» — история жизни Николая Сергеевича Кашкина, участника кружка Петрашевцев.
7. «Демидовы» — история жизни двух представителей рода Демидовых братьев Анатолия Николаевича (1812—1870) и Павла Николаевича (1798—1840).
8. «Двое из одной деревни» — история жизни двух друзей, морского офицера Дмитрия Лукина и его бывшего крепостного, ставшего кучером императора Александра I — Илье Байкове.
9. «Наша милая, милая Уленька» — история жизни замечательного русского скульптора Петра Клодта и его супруги Ульяны Спиридоновой.
10. «Лейтенант Ильин был…» — рассказ о забытом герое Чесменского сражения 1770 года капитане брандера Ильине.
11. «Как трава в поле…» — история жизни русского священника, настоятеля русского православного храма в Париже — Осипа Васильева.
12. «Малахолия» полковника Богданова — история борьбы полковника путей сообщений Богданова со взяточником, министром путей сообщений П. А. Клейнмихелем.
Начало истории – прямо-таки из романа времен благородных рыцарей и прекрасных дам. Только дело происходило не в Валенсии или Провансе, а в старой Казани, перед Танечкой Саблуковой стояли на коленях не Дон-Кихот с Дон-Жуаном, а всего лишь два юных семинариста в замызганных рясах, и животы у них были подведены от давнишнего недоедания.
– О, как мы любим вас! – согласно взывали они к девице. – Наши чувства к вам одинаковы, только натуралии у нас разные. Вот и решили сообща, чтобы вы сами выбрали себе угодного…
Семинаристы были сыновьями бедных дьячков, между собой двоюродные братья: пригожий Саня Корсунский и раскосый (чуваш по матери) Никита Бичурин. Девушке нравился Корсунский, о чем она созналась, и Бичурин сразу поднялся с колен:
– Вот и конец! Теперь, по уговору меж нами, Саньке под венец с тобою идти, а мне монашеский сан принимать, дабы не мозолил я вам глаза, любви вашей мешая…
Корсунский потом уехал с женою в Петербург, стал чиновником и даже разбогател, а Никита Яковлевич Бичурин для мира исчез. Под монашеским клобуком появился новый человек – Иакинф. Было ему тогда лишь 22 года. Иакинф уже блистательно владел латынью, свободно говорил по-немецки, дерзал переводить с французского вольтеровскую “Генриаду”. Молодого монаха оставили в Казани, где он читал лекции по грамматике и риторике, его повысили в духовном сане.
Не будем наивно думать, что в монахи шли только глубоко верующие люди. Напротив, за стенами русских монастырей зачастую укрывались ищущие сытости вольнодумцы, потерпевшие крушение надежд и жизненные невзгоды, под благовест церковных колоколов люди погребали несчастную любовь. Убежденный атеист, Иакинф Бичурин затаил свою натуру под видом смиренника, отрешенного от земных страстей, ловко скрывая свое безбожие.
Это давалось нелегко. Недаром же впоследствии декабрист Николай Бестужев перековал свои кандалы на гирлянду монашеских четок – в подарок отцу Иакинфу:
– Чую, будут они грузны для тебя, как и для нас тяжки были кандалы такие… Потаскай, сам сведаешь!
Впрочем, это случилось позднее, а в 1802 году Иакинф был назначен в Иркутск – ректором тамошней семинарии и архимандритом Вознесенского монастыря. Из Казани он вывез с собою молодого послушника, который стелил ему постель, возжигал перед ним свечи, ставил самовар и прочее. Так бывало днем… А ночью “послушник” сбрасывал рясу и становился прекрасной женщиной, бежавшей от барщины искать воли.
– Выбрось из головы Таньку свою, – шептала она по ночам, ревнуя. – Нешто я хуже недотроги казанской?..
Эта любовная история была однажды разоблачена, женщину вернули под власть помещика, а Бичурина заточили в темнице Тобольского монастыря – именно в той камере, где в давние времена сидел, потрясая цепями, неистовый протопоп Аввакум.
Иакинфа Бичурина спасла от кары… политика!
Россия очень бережно относилась к своим дальневосточным владениям, прощая многие амбиции династии цинских богдыханов. Но своего посла в Пекине не имела, роль посольства там исполняла духовная миссия – с монахами и студентами, изучающими китайский язык. Как раз в это время русский кабинет отправил в Китай особое посольство во главе с графом Юрием Головкиным, чтобы разрешить стародавние споры. Проездом через Тобольск граф узнал о заточении Иакинфа:
– И почему это у нас дураки в Сенате заседают, а умных людей в тюрьмах содержат? Буду писать лично императору…
Однако дипломат добрался лишь до кочевий Урги (ныне город Улан-Батор). Китайские мандарины требовали от графа исполнить унизительный церемониал “коу-тоу”, отрепетировать серию поклонов и приседаний перед идолом, заменившим в их воображении самого богдыхана. Головкин унижаться не стал:
– Мне, русскому послу, не пристало ползать на четвереньках перед вашим истуканом, вылепленным из глины…
Петербург в особом меморандуме протестовал: “Возвращение российского посольства, преждевременное и неприличным образом вынужденное, есть неслыханное для нас происшествие!” Юрий Головкин настоял перед кабинетом, чтобы обновили русскую миссию в Пекине, а отца Иакинфа сделали главою миссии.
– У них там много всяких китайских церемоний, – напутствовал он монаха, – но ты в Пекине не слишком-то церемонься. Сам увидишь, что делать в царстве богдыханов… Паче того, со времен Кяхтинского трактата между великой Россией и Поднебесной империей объявлен “вечный мир”!
Скачать аудиокнигу бесплатно Исторические миниатюры. Железные чётки - Пикуль Валентин